Восстановление нарушенных служебно-трудовых прав сотрудников правоохранительных органов

 

Соблюдение сроков, установленных в гражданско-процессуальном законодательстве, — один из сложных аспектов служебно-трудовых споров. К числу сложных служебно-трудовых споров относятся споры о правомерности долговременного отсутствия сотрудника на рабочем месте без предоставления им надлежащих документов, подтверждающих уважительность причины невыхода на работу. Приведем пример подобного спора — дело, которое в недавнем прошлом имело огромный правовой интерес. Для его разрешения потребовалось многократное прохождение одних и тех же судебных инстанций.

Фабула дела

Истец, подполковник милиции, с 17.03.2007 по 12.12.2008 проходил службу в Главном управлении внутренних дел по Московской области (далее — ГУВД по МО) в должности начальника спецотдела и был уволен с работы по п. «л» ч. 7 ст. 19 Закона РФ от 18.04.1991 N 1026-1 «О милиции» (далее — Закон о милиции) за грубое либо систематическое нарушение дисциплины. Считая, что ни грубого, ни систематического нарушения дисциплины он не совершал, истец пришел к выводу, что руководство ГУВД по МО было дезинформировано кадровой службой о его якобы неправомерном отсутствии на работе в течение длительного срока без предъявления листков о нетрудоспособности. Более того, ему с марта 2008 года перестали начислять денежное довольствие (особый вид заработной платы для сотрудников силовых структур исполнительных органов власти).
Поскольку руководство ГУВД по МО не сочло нужным вступать с ним в переговоры, истец был вынужден обратиться 23.01.2009 в Тверской суд г. Москвы за защитой и восстановлением своих нарушенных прав.

Позиция истца

По мнению истца, ответчик нарушил его конституционное право на труд по избранному роду деятельности и профессии (ч. 1 ст. 37 Конституции РФ) и сделал это с нарушением как общих норм трудового права, так и специальных требований, отраженных, в частности, в Законе о милиции и Положении «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и тексте Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации», утвержденном Постановлением Верховного Совета РФ от 23.12.1992 N 4202-I (далее — Положение о службе в ОВД).
В исковом заявлении и последовавших затем его уточнениях истец просил суд обязать ответчика:
— отменить приказ о незаконном увольнении;
— признать документы (об аттестации, служебной проверке этого случая и т.д.), являющиеся обоснованием якобы законности увольнения, сфальсифицированными или не соответствующими требованиям специального законодательства о милиции;
— восстановить на службе в занимаемой до увольнения должности;
— изъять из дела приказ о незаконном увольнении, изданный по порочащему честь и достоинство офицера основанию;
— выплатить денежное довольствие за период нахождения на больничном листке и вынужденного прогула, доплаты и компенсации, полагающиеся сотруднику милиции (например, за выслугу лет), компенсацию за задержку причитающихся выплат в соответствии со ст. 236 ТК РФ и компенсацию морального вреда.

Позиция ответчика

Исковые требования за исключением задолженности по выплате денежного довольствия ответчик не признал, пояснив в своем возражении на иск, в частности, следующее.
Приказом ГУВД по МО истец 31.01.2008 был зачислен в распоряжение ответчика. Однако в течение восьми месяцев 2008 года он отсутствовал на работе, по его словам, по болезни, но оправдательные документы представил лишь за март. В остальное время о своей нетрудоспособности он ежемесячно извещал руководство ГУВД по МО телеграммами. Кадровая служба ответчика с целью проверки сведений о нахождении истца на больничном листке направляла запросы как в специализированную медсанчасть ГУВД по МО, так и в городскую поликлинику по месту фактического проживания. Из полученных ответов было ясно, что истец в эти медучреждения не обращался. При этом он не отвечал на звонки по известным кадровой службе телефонным номерам.
Такое поведение истца руководство ГУВД по МО посчитало злоупотреблением правом на извещение работодателя о причинах своего отсутствия на работе (п. 27 Постановления Пленума ВС РФ от 17.03.2004 N 2);
Все вышеизложенные действия кадровой службы оформлялись соответствующими актами, которые ответчик представил как доказательства правомерности своего решения об увольнении истца. В пункте 6 ст. 81 ТК РФ прогул отнесен к числу грубых нарушений работником трудовых обязанностей, за совершение которых допустимо увольнение по инициативе работодателя. Руководство ГУВД по МО решило, что близким по смыслу к указанному основанию расторжения трудового договора является увольнение по п. «л» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции.

Решение суда

Учитывая, что на заседании суда истец представил ряд листков нетрудоспособности, подтверждающих уважительную причину его отсутствия на работе, суд признал увольнение по примененному основанию необоснованным и незаконным. Вместе с тем в восстановлении на работе истцу было отказано в связи с его злоупотреблением правом на предоставление больничных листов работодателю, даже несмотря на то, что истец на самом деле был нетрудоспособен в течение длительного периода. По мнению суда, истец обязан был представлять работодателю закрытые медучреждениями больничные листки. Данную позицию поддержал и присутствующий на заседании прокурор.
Однако принимая во внимание все фактические обстоятельства дела, прежде всего поведение истца, суд, руководствуясь ч. 5 ст. 394 ТК РФ, счел возможным изменить основание его увольнения на указанное в п. «м» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции — за совершение проступка, порочащего честь сотрудника милиции. В связи с этим суд посчитал, что и первый приказ об увольнении истца не подлежит изъятию из его личного дела, так как увольнение в целом не признано незаконным. Тем не менее, отказав истцу в восстановлении на работе, суд взыскал с ГУВД по МО денежное довольствие за неоспариваемый им срок и за период временной нетрудоспособности, исходя из правил, определенных в Положении о денежном довольствии сотрудников органов внутренних дел, утвержденном Приказом МВД РФ от 30.09.1999 N 750.
Суд также обязал ГУВД по МО выдать истцу все документы, относящиеся к его службе, сочтя, что правила ч. 4 ст. 84.1 ТК РФ являются общей нормой трудового права, в силу чего применимы к рассматриваемым правоотношениям. В связи с фактами нарушения ответчиком сроков выплаты денежного довольствия и отказа в выдаче документов при увольнении суд взыскал в пользу истца компенсацию морального вреда, определив ее в размере 1500 руб. В удовлетворении остальных требований истцу было отказано.
Таково содержание решения Тверского суда от 24.03.2009 по делу N 2-660/2009. Не удовлетворенные им стороны дела подали кассационные жалобы.

Анализ решения

Прежде всего обратим внимание на то, что согласно ч. 2 ст. 154 ГПК РФ споры о восстановлении на работе рассматриваются и разрешаются в течение месяца с момента подачи искового заявления. В данном случае суд объявил свой вердикт лишь спустя два месяца: исковое заявление направлено 23.01.2009, а решение принято 24.03.2009.
В мотивировочной части решения вопреки требованиям ч. 4 ст. 198 ГПК РФ суд ограничился только общей ссылкой на акты (без указаний примененных норм статей, пунктов), которыми руководствовался, вынося вердикт. Учитывая положения ст. 195 ГПК РФ, такое изложение мотивировочной части вряд ли можно считать обоснованным, а потому и законным.
Кроме того, суд, возложив на себя роль работодателя и сославшись на ч. 5 ст. 394 ТК РФ для обоснования законности выполнения такой миссии, уволил истца с работы по п. «м» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции, сочтя поведение истца проступком, порочащим честь сотрудника милиции.
Между тем увольнению сотрудника милиции по любому дисциплинарному основанию должно предшествовать соблюдение особых процедур и правил, изложенных в Положении о службе в ОВД, в том числе прохождение в соответствующих случаях через «суд чести». Поэтому применение общей нормы ч. 5 ст. 394 ТК РФ к особым процедурным правоотношениям недопустимо без оценки качества выполнения процедуры увольнения. Так, ч. 5 ст. 394 гласит: в случае признания формулировки основания и (или) причины увольнения неправильной или не соответствующей закону суд обязан изменить дефектные формулировки и указать в решении основание и причину увольнения в точном соответствии с формулировками, приведенными в ТК РФ или ином федеральном законе, со ссылкой на им соответствующие статью, ее часть или пункт. Следовательно, суд обязан изменить формулировку основания и (или) причину увольнения, если фактические обстоятельства трудового или служебного спора не соответствуют записям (формулировкам) в приказе об увольнении и (или) в трудовой книжке уволенного.

Пример

Работник согласно записям в приказе об увольнении и трудовой книжке уволен, к примеру, по пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ (за прогул). Но в рамках судебного разбирательства выяснилось, что он прекратил работу в соответствии с правилами ч. 5 ст. 80 ТК РФ (по истечении срока предупреждения работодателя об увольнении). В этом случае суд должен изменить формулировки основания и причины увольнения на п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ (инициатива работника).
Или, предположим, в приказе и трудовой книжке указано такое основание увольнения, как п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ, а причиной назван отказ работника от продолжения работы в связи с изменением условий трудового договора (то есть п. 7 ч. 1 ст. 77). В этом случае, если в судебном процессе будет установлено, что работник фактически отказался от продолжения работы в условиях реализации работодателем правил ст. 74 ТК РФ, суд должен лишь изменить основание увольнения на п. 7 ч. 1 ст. 77 ТК РФ.

Выводы

В рассматриваемом случае у суда не было законных оснований применять правила ч. 5 ст. 394 ТК РФ, поскольку уже в начале мотивировочной части решения был признан факт незаконности увольнения работника за прогул в период его временной нетрудоспособности. Это запрещено не только ч. 6 ст. 81 ТК РФ, но и специальной нормой ч. 19 ст. 39 Положения о службе в ОВД, и поэтому истец подлежал восстановлению на работе с удовлетворением всех заявленных им требований.
Не удовлетворенные этим решением, стороны обжаловали его в вышестоящий суд.

Нужно сделать существенную оговорку: нередко на продолжительность подобных споров влияют как недобросовестные действия служащего, так и недостаточно оперативное устранение нанимателем своих упущений в соблюдении законодательства. Также затягивают процесс нарушения, допускаемые судьями при обосновании вынесенных ими постановлений: из-за этих ошибок стороны спора обжалуют принятые решения в вышестоящие судебные инстанции.

Правила, аналогичные рассматриваемым нормам, в настоящее время предусмотрены в Федеральном законе от 07.02.2011 N 3-ФЗ «О полиции» (далее — Закон о полиции) и принятых в его развитие иных актах, например, федеральных законах от 30.11.2011 N 342-Ф3 «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон N 342-Ф3) и от 19.07.2011 N 247-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Таким образом, как фабула этого спора, так и постановления, принятые судами, не потеряли своей актуальности.
Учтем к тому же, что согласно ст. 2 Федерального закона от 27.05.2003 N 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации» система государственной службы включает в себя, в частности, правоохранительную службу, которая является видом федеральной государственной службы. В статье 7 этого закона дано определение понятия «правоохранительная служба» — вид федеральной государственной службы, представляющей собой профессиональную служебную деятельность граждан на должностях правоохранительной службы в государственных органах, службах и учреждениях, осуществляющих функции по обеспечению безопасности, законности и правопорядка, по борьбе с преступностью, по защите прав и свобод человека и гражданина. Таким служащим присваиваются специальные звания и классные чины.
Напомним, что на основании ч. 2 ст. 2 Закона N 342-ФЗ правоотношения, связанные с прохождением в органах внутренних дел федеральной государственной гражданской службы, на должностях, не являющихся правоохранительными должностями в органах внутренних дел, регулируются комплексно . Прежде всего, они подчиняются законодательству РФ о государственной гражданской службе, а в части не охватываемых им видов отношений между нанимателем и служащим — трудовым законодательством (см. ч. 7 ст. 11 ТК РФ и ст. 73 Федерального закона от 27.07.2004 N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации»).
В свою очередь правоотношения, связанные с поступлением на службу в органы внутренних дел, ее прохождением и прекращением, а также с определением правового положения (статуса) сотрудника ОВД на должностях, являющихся должностями в органах внутренних дел, регулируются специальным законодательством о правоохранительной службе, а в части им не регламентируемых видов отношений между нанимателем и служащим — трудовым законодательством (см. ст. 34 Закона о полиции). Поэтому как государственные правоохранительные, так и гражданские правоотношения именуются служебно-трудовыми.

Фабула дела

Кратко напомним, с какими требованиями обратился в районный суд истец и какое тот вынес решение. Истец был уволен с работы по п. «л» ч. 7 ст. 19 Закона РФ от 18.04.1991 N 1026-1 «О милиции» (далее — Закон о милиции) за грубое либо систематическое нарушение дисциплины. Истец считал, что ни грубого, ни систематического нарушения дисциплины он не совершал, и, учитывая уклонение его прямого начальства от досудебного разрешения разногласий, подал иск в суд. В своем заявлении истец требовал:
— отменить приказ о незаконном увольнении;
— признать документы (об аттестации, служебной проверке этого случая и т.д.), являющиеся обоснованием якобы законности увольнения, сфальсифицированными или не соответствующими требованиям специального законодательства о милиции;
— восстановить на службе в занимаемой до увольнения должности;
— изъять из дела приказ о незаконном увольнении, изданный по порочащему честь и достоинство офицера юридическому основанию;
— выплатить денежное довольствие за периоды нахождения на больничном листке и вынужденного прогула, доплаты и компенсации, полагающиеся сотруднику милиции (например, за выслугу лет), компенсацию за задержку причитающихся выплат в соответствии со ст. 236 ТК РФ и компенсацию морального вреда.
Тверской суд 24.03.2009, обвинив истца в злоупотреблении им правом извещать (не извещать) ответчика о причинах своего отсутствия на работе, а заодно и в проявлении таким поведением своей недобросовестности, вынес следующее решение по делу N 2-660/2009:
— взыскать с ответчика в пользу истца денежное довольствие за период с 16.03.2007 по 27.05.2008 включительно в полном объеме, а также компенсацию морального вреда, причиненного нарушением сроков выплаты денежного довольствия и отказом в выдаче документов, в размере 1500 руб.;
— признать отказ ответчика выдать истцу документы, относящиеся к службе, незаконным;
— в остальной части иска отказать;
— обязать ответчика, исходя из фактических обстоятельств, послуживших основанием для увольнения, изменить основание увольнения истца с п. «л» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции (за грубое или систематическое нарушение дисциплины) на п. «м» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции (за совершение проступка, порочащего честь сотрудника милиции).
Не удовлетворенные таким решением стороны спора подали кассационные жалобы.

Позиция истца

Свое несогласие с вынесенным решением истец обосновал следующим образом.
Отказав в восстановлении на работе, суд сослался на ч. 5 ст. 394 ТК РФ, которая к данным правоотношениям не может быть применена по причине несоответствия ее содержания исследованным в судебном процессе доказательствам и фактическим обстоятельствам дела. Причем суд в мотивировочной части решения изначально признал, что увольнение по основанию п. «л» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции является незаконным, поскольку произведено в период болезни (ч. 5 ст. 81 ТК РФ). Тем не менее, судья по своему усмотрению, подменяя собой уполномоченное лицо (работодателя), вынес решение об изменении основания увольнения, относящегося к числу дисциплинарных взысканий, налагаемых по инициативе работодателя, а не суда.
Кроме того, истец указал, что суд не учел положения п. 27 Постановления ВС РФ от 17.03.2004 N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации». В нем разъяснено, что злоупотребление правом со стороны работника выражается, в частности, в сокрытии им временной нетрудоспособности именно на время его увольнения с работы. Но такой факт в данном деле отсутствует, поскольку истец ежемесячно извещал телеграммами ответчика о нахождении на больничном листе.
К тому же, разрешив вопрос о взыскании с ответчика денежного довольствия за конкретный период, суд не указал размер присужденной суммы. Ограничив срок выплаты, суд не учел правила п. 146 Положения о денежном довольствии сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Приказом МВД РФ от 14.12.2009 N 960 (далее — Положение о денежном довольствии), согласно которым выплата денежного довольствия за время нахождения в распоряжении органов внутренних дел продлевается на срок освобождения от служебных обязанностей по болезни. Истец был освобожден медицинским учреждением от исполнения обязанностей на более длительный срок, чем определил суд.

Позиция ответчика

Ответчик выразил свое несогласие с вынесенным решением в части, обязывающей его выплатить денежное довольствие за оспариваемый им период и компенсировать моральный вред. Более того, в силу ч. 1 ст. 392 ТК РФ срок обращения за выплатой денежного довольствия ограничен тремя месяцами со дня, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении своего права на выплату. Следовательно, срок обращения в суд по данному вопросу истцом пропущен.
Что касается решения суда о возмещении истцу морального вреда в связи с задержкой выплаты денежного довольствия и отказом в выдаче документов при увольнении, по мнению ответчика, его вины в этом нет: истец сам своевременно не являлся за ними.
Исходя из вышеизложенного, ответчик счел, что суд вынес в целом незаконное позитивное для истца решение, нарушив при этом как материальное, так и процессуальное законодательство. В частности, суд не учел, что компенсация морального вреда была бы допустима, если бы истец доказал физические и нравственные страдания, испытанные им из-за нарушения его прав, однако истец этого не сделал.

Решение кассационной инстанции суда

Судебная коллегия по гражданским делам Мосгорсуда в интересах законности разрешения данного дела проверила решение суда первой инстанции в полном объеме и сделала следующие выводы, приведенные ею в определении от 26.05.2009 по делу N 33-12461/2009.
Увольнение истца по обоим основаниям было незаконным из-за отсутствия его надлежащего обоснования, поскольку истец на момент увольнения в период с 19 апреля по 12 декабря 2008 года включительно отсутствовал на работе по уважительной причине. Вместе с тем суд первой инстанции усмотрел со стороны истца злоупотребление правом, выраженное в сокрытии им сведений, содержащихся в больничных листках. Исходя из этого довода, судья посчитал возможным изменить основание увольнения с п. «л» на п. «м» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции (за совершение проступка, порочащего честь сотрудника милиции).
Однако судом не были учтены требования нормы ч. 7 ст. 394 ТК РФ. Так, если после признания увольнения незаконным суд выносит решение не о восстановлении на работе, а об изменении формулировки основания увольнения, то дата расторжения трудовых отношений должна быть изменена на дату вынесения судом решения.
Кроме того, суд первой инстанции удовлетворил требования истца в части взыскания с ответчика денежного довольствия за неполный период (два месяца вместо восьми), опираясь на правила, отраженные в Положении о денежном довольствии. При этом конкретную сумму взыскиваемого довольствия суд не определил.
По норме ст. 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны спора, сделанному до вынесения решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено ответчиком, является основанием для вынесения судом решения об отказе в иске. Однако соответствующее заявление представителя ответчика суд не рассмотрел.
Учитывая, что исковые требования в части взыскания компенсации морального вреда неразрывно связаны с остальными исковыми требованиями, судебная коллегия отменила решение суда в полном объеме и направила дело на новое рассмотрение в тот же Тверской районный суд г. Москвы.

Анализ решения

На подачу кассационной жалобы в соответствии со ст. 337-340 ГПК РФ в целях недопущения вступления в силу решения суда первой инстанции сторонам дается десятидневный срок с даты его принятия в окончательной форме (ст. 338 ГПК РФ) . По истечении этого времени суд первой инстанции должен направить дело в кассационную инстанцию. Причем из формулировки ч. 2 ст. 193 ГПК РФ следует, что под окончательной формой понимается составление судьей мотивированного решения в срок не более пяти дней со дня объявления его резолютивной части (ст. 199 ГПК РФ). Кассационная инстанция должна рассмотреть спор, основываясь на документах, находящихся в деле, и поданных его сторонами жалобах и возражениях на них, в течение месяца со дня поступления дела в вышестоящий суд (ч. 1 ст. 348 ГПК РФ).
Однако все перечисленные выше сроки судами Москвы, как правило, не соблюдаются, что лишний раз подтверждает данный спор. В кассационной инстанции он был рассмотрен только 25.05.2009 — через два месяца после поступления дела в Мосгорсуд. При этом слушание дела было назначено на 13.15, а по факту было рассмотрено на полтора часа позже. В списке из 67 дел, которые суд должен был рассмотреть в этот день с 9.00 до 16.00, оно стояло 34-м. Поэтому не удивительно, что судьи такого кассационного «конвейера» обычно слушали только судью-докладчика, который, изучив решение суда первой инстанции и не успев ознакомиться с содержанием кассационных жалоб (дела в Мосгорсуд поступают за день-два до назначенной даты их рассмотрения), расставил свои яркие акценты на отдельных аспектах спора, фактически предвещая его решение. Но, учитывая, что дело N 33-12461/2009 имело редкий состав участников, суд решил вынести кассационное определение после выслушивания аргументов сторон. В итоге оно рассматривалось 40 минут, а не 10-15, как большинство иных дел, рассматриваемых в Мосгорсуде.
Заслуживает внимания курьезный аргумент, примененный в мотивировочной части определения кассационной инстанции. В ней судьи сослались на то, что суд первой инстанции не учел требование ч. 7 ст. 394 ТК РФ об изменении даты увольнения на дату вынесения судом решения. При этом сама судебная коллегия упустила из виду, что ч. 7 ст. 394 является юридическим продолжением ч. 1, 2, 4 и 6 этой же статьи, обязывая это сделать только тот суд, который выносит решение не о восстановлении работника на прежней работе, а об изменении формулировки основания увольнения.
Напомним, как сформулирована законодателем ч. 7 ст. 394 ТК РФ: если в случаях, предусмотренных настоящей статьей, после признания увольнения незаконным суд выносит решение не о восстановлении работника, а об изменении формулировки основания увольнения, то дата увольнения должна быть изменена на дату вынесения решения судом. В каких случаях применимо это правило? Рассмотрим его на конкретных примерах, учитывая, что оно действует при признании судом увольнения незаконным и возникновения у него обязанности восстановить работника на прежней работе (ч. 1 ст. 394 ТК РФ). При этом в соответствии с предписанием законодателя, размещенном в ч. 2 ст. 394, суд также обязан принять решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула. Иными словами, суд при таких обстоятельствах дела (спора) обязан принять комплексное решение: восстановить работника на прежней работе с выплатой ему среднего заработка за все время вынужденного прогула.

Примеры

Например, в случае, предусмотренном законодателем в ч. 4 ст. 394 ТК РФ, суд вправе удовлетворить заявление работника об отказе восстанавливаться на прежней работе и прекратить трудовые отношения с данным работодателем по собственному желанию. Такое решение суд может принять только на основании сделанного работником заявления (письменного или устного, но зафиксированного в протоколе судебного заседания) о своем желании изменить зафиксированную, например, в приказе об увольнении причину этого увольнения.
Во втором случае суд уже не по своему усмотрению, а исполняя обязанность, возложенную на него законодателем, должен применить правила ч. 7 ст. 394 ТК РФ. Это ситуация, описанная в ч. 6 ст. 394: если суд любой инстанции в процессе рассмотрения конкретного дела выяснит, что срок трудового договора уже истек, то он обязан вынести постановление об изменении иной формулировки основания увольнения на увольнение по истечении срока трудового договора, а даты увольнения — на день вынесения этого решения.

Выводы

Из вышеприведенных примеров мы видим, что рассматриваемый трудовой спор не относится ни к первому, ни ко второму случаю, когда на законных основаниях можно было бы применить ч. 7 ст. 394 ТК РФ. Более того, суд кассационной инстанции как бы не замечает, что суд первой инстанции действовал не только с превышением своих полномочий, но и с нарушением ч. 5 ст. 394. В ней законодатель сообщает: в случае признания формулировки основания и (или) причины увольнения неправильной или не соответствующей закону суд, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, обязан изменить ее и указать в решении основание и причину увольнения в точном соответствии с формулировками кодекса или иного федерального закона со ссылкой на соответствующие статью, часть статьи, пункт статьи ТК РФ или иного федерального закона. Как мы видим, в ч. 5 ст. 394 законодатель обязал судей приводить в соответствие причины (обстоятельства) увольнения основанию, указанному, например, в приказе об увольнении. Судья же первой инстанции сочла возможным самостоятельно определить, по какому основанию она уволила бы истца, будь она на месте ответчика. Поэтому и решение суда первой инстанции, и некоторые выводы судей кассационной инстанции являются не основанными ни на каких нормах закона и, следовательно, незаконными.

В публикуемой серии о порядке защиты государственным (муниципальным) служащим (на примере служащего правоохранительного органа) своих нарушенных прав есть процессуальный нюанс, который приводит к тому, что спор возвращается в первоначальное состояние. Возвращение в суд первой инстанции происходит в тех случаях, когда контролирующая (апелляционная или кассационная) инстанция выявляет допущенные судом первой инстанции существенные нарушения норм материального или процессуального права .
Если у контролирующей инстанции нет возможности изменить ошибочное решение, например, нужно получить от сторон спора по сомнительным обстоятельствам еще дополнительные доказательства, то решение суда отменяется. Отмена может касаться какой-либо части решения или оно может быть признано не соответствующим закону полностью с направлением дела на новое рассмотрение в ином или том же составе суда, о чем делается указание в вынесенном определении суда второй инстанции. Следовательно, при полной отмене решения суда судебное решение не вступает в законную силу, поскольку вступает в силу вердикт вышестоящего суда с момента его оглашения. Используя это правило, сторона спора, не желающая, чтобы вступило в силу не устраивающее ее решение суда, вправе подать в установленный ГПК РФ срок соответствующую жалобу в вышестоящий суд.
Количество таких возвратов не ограничено законом. Они зависят от указания стороной спора в жалобе (кассационной или апелляционной) либо самостоятельного выявления контролирующим судом существенных нарушений правил национального законодательства, допущенных нижестоящим в судебной иерархии судом. Все эти последствия возможны и при подаче жалобы в надзорную инстанцию на вынесенные постановления и определения апелляционной и кассационной инстанций. Следовательно, процесс судопроизводства может начаться вновь с первой инстанции, даже дойдя до Президиума ВС РФ .

Позиция и превентивные действия истца

Воспользовавшись правом, предоставленным ст. 39 ГПК РФ, до назначенного дня нового рассмотрения спора истец подал заявление об изменении и уточнении ряда своих требований, подкорректировав в том числе и предмет иска. Изменения он мотивировал тем, что возврат на работу к ответчику не предполагает нормальных служебных отношений. Причем кассационная инстанция, вслед за судом первой инстанции, уже высказала свое мнение о незаконности увольнения по инициативе работодателя. Поэтому истец, руководствуясь правилами ч. 4 ст. 394 ТК РФ, изменил исковое требование о восстановлении на работе на увольнение по собственному желанию, то есть на расторжение договора по инициативе сотрудника по п. «а» ч. 7 ст. 19 Закона РФ от 18.04.1991 N 1026-1 «О милиции» (далее — Закон о милиции). Таким способом от участия в деле был отстранен агрессивно настроенный прокурор, который в силу ч. 3 ст. 45 ГПК РФ обязан вступать в процесс и давать заключение только по трудовым спорам о восстановлении на работе.
Кроме того, внимание судьи было обращено на то, что из приказа ответчика от 12.12.2008 N 1362 следует, что истец уволен «за грубое нарушение дисциплины», при этом в качестве основания указан п. «л» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции. Однако данная норма называет иную причину увольнения: «за грубое либо систематическое нарушение дисциплины». Следовательно, ответчик указал в приказе, а затем и в трудовой книжке основание для увольнения, которое отсутствует в Законе о милиции, и таким образом нарушил его. Более того, нарушены были общие требования к формулировкам записей об увольнении, содержащиеся в ТК РФ, например, в ч. 5 ст. 84.1. Они обязывают работодателя указывать при увольнении в надлежащих документах основания и причины прекращения отношений в точном соответствии с формулировками федерального закона, что распространяется и на Закон о милиции.
Истец также обратил внимание суда на ошибочность мнения ответчика о пропуске им срока обращения в суд за выплатой денежного довольствия. Из буквального понимания ст. 27 Закона о милиции в системной юридической связи с положениями ст. 395 ТК РФ следует, что в отличие от других категорий работников сотруднику милиции гарантируется судебная защита его прав без ограничения срока, указанного в ч. 1 ст. 392 ТК РФ. Поэтому главным критерием возможности или невозможности обращения за судебной защитой является предъявление суду доказательств, что какие-либо права сотрудника милиции нарушены.
Кроме того, вопреки требованиям как ст. 39 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Постановлением ВС РФ от 23.12.1992 N 4202-1 (далее — Положение о службе), так и п. 17.7 Инструкции о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденной Приказом МВД РФ от 14.12.1999 N 1038 (далее — Инструкция), ответчик не выполнил следующие предписания этих актов. В них сказано, что при увольнении сотрудника за грубое нарушение либо систематические нарушения дисциплины необходимо исходить из требований ст. 34 Положения о службе: в аттестации подробно отражаются сущность и характер совершенных сотрудником нарушений, а также несоблюдение им требований законодательных и иных нормативных правовых актов РФ, регулирующих порядок и условия выполнения возложенных на него обязанностей. Ответчик всего этого не отразил в составленных им документах.

Позиция ответчика

В процессе повторного судебного заседания по данному спору ответчик отстаивал свою позицию, обозначенную им в кассационной жалобе на решение Тверского суда от 24.03.2009 N 2-660/2009. При этом ответчик настаивал, что для признания отсутствия на работе отсутствием по уважительным причинам истец обязан был сдавать в отдел кадров продлеваемые (не закрытые) больничные листы. Вместо этого истец присылал телеграммы или письма с информацией о нахождении в нетрудоспособном состоянии по причине болезни или полученных им травм.
Однако из документов, положенных ответчиком в обоснование увольнения, а также из нормативных актов, касающихся регламентации службы в милиции, и индивидуального контракта истца не следовало, что ему вменяется в обязанности до момента выхода на работу предоставление ответчику больничных листов.

Позиция и решение суда

При повторном рассмотрении данного спора Тверской районный суд г. Москвы 12.08.2009 вынес по делу N 2-2944/09 следующее решение.
На основании больничных листков, свидетельствующих, что на день увольнения (12.12.2008) истец был нетрудоспособен, и письма с информацией о болезни, поступившего к работодателю 11.12.2008, суд сделал вывод, что на момент издания приказа об увольнении ответчик знал о болезни истца. Суд счел, что факт непоступления к ответчику в период болезни оригиналов документов, подтверждающих временную нетрудоспособность, не может явиться основанием для отказа истцу в исковых требованиях в данной части, то есть нет основания для признания увольнения законным, учитывая распространение на служебные отношения нормы ч. 6 ст. 81 ТК РФ. (Напомним, что в ч. 6 ст. 81 содержится запрет на увольнение работника по инициативе работодателя (за исключением случая ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем) в период его временной нетрудоспособности и в период пребывания в отпуске).
Кроме того, суд посчитал обоснованным довод истца о том, что с 19.04.2008 по 16.12.2008 он непрерывно был нетрудоспособен. Значит, обязанность представить листок нетрудоспособности до выхода на службу не возникала. Как следствие, суд признал, что истец отсутствовал на работе по уважительной причине и его увольнение нельзя признать законным, поскольку оно произведено в период болезни.
В связи с этими обстоятельствами и имеющимися в деле доказательствами суд сделал вывод, что увольнение истца по основанию как п. «л», так и п. «м» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции является не обоснованным надлежаще. А поскольку само увольнение произведено с нарушением установленного порядка, суд удовлетворил требования истца в части признания незаконным и изменения формулировки основания увольнения на п. «а» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции (по инициативе служащего) с 12.12.2009.
Суд обязал работодателя выплатить и денежное довольствие за период с 17.03.2007 по 19.04.2008, учитывая, что ответчик не отрицал, что довольствие истцу за указанный период не выплачено. В соответствии с п. 71 Положения о денежном довольствии сотрудникам сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Приказом МВД РФ от 14.12.2009 N 960 (далее — Положение), находящимся на излечении, сохраняется выплата довольствия в размере, получаемом ко дню болезни, но не более чем за четыре месяца, кроме случаев, когда действующим законодательством предусмотрены более длительные сроки нахождения на излечении. Сотрудникам, заболевшим в период нахождения в распоряжении или за штатом ОВД, денежное довольствие за время излечения или отпуска по болезни выплачивается в порядке, установленном п. 56 Положения. Учитывая, что нетрудоспособность истца с 19.04.2008 по 16.12.2008 подтверждается больничным листком, суд сделал вывод, что подлежит взысканию денежное довольствие за период болезни, то есть за 120 дней. Кроме того, взыскана выплата за 243 дня вынужденного прогула с 13.12.2008 по 12.08.2009.
С учетом фактических обстоятельств дела суд обязал работодателя выплатить истцу компенсацию морального вреда в размере 1 000 руб. В удовлетворении остальных исковых требований суд отказал.
Обе стороны судебного спора, не полностью удовлетворенные данным решением районного суда, обратились с кассационными жалобами в Московский городской суд.

Анализ решения суда

Повторно в первой инстанции дело было рассмотрено через три месяца со дня вынесения вердикта кассационного суда, хотя ч. 2 ст. 154 ГПК РФ дает на это лишь один месяц. Однако в данном случае в такой просрочке повинен не только суд первой инстанции, но и законодатели, которые не определили в гл. 40 ГПК РФ сроки ни подготовки мотивированного кассационного определения, ни возвращения дела в суд первой инстанции. В связи с этим аппарат и судьи кассационной инстанции, не нарушая законодательства, нередко злоупотребляют «разумным сроком» при совершении указанных выше действий и дело возвращается в районный суд через месяц или полтора.
Обратим внимание, что кассационной инстанцией Московского городского суда в его определении была указана смена судьи в Тверском районном суде г. Москвы при повторном рассмотрении данного спора. Выполняя это указание, председатель Тверского районного суда г. Москвы назначил проведение судебного заседания другому судье, специализирующемуся на гражданских делах, в частности, на трудовых спорах. В свою очередь, новый судья, руководствуясь указаниями, содержащимися в кассационном определении, отвел все попытки представителя ответчика оценить спор с позиции злоупотребления истцом правом на информирование работодателя о своей нетрудоспособности в документальной форме. Предложенные истцом аргументы о том, что злоупотреблять с позиции юриспруденции можно только объективированным, а не моральным правом при отсутствии такой обязанности, закрепленной в нормативно-правовом акте, легли в основу принятого позитивного для истца судебного решения.
Судья объективно и справедливо оценил представленные сторонами доказательства и указал, что из комплекта документов, сопровождающих приказ об увольнении, не видно, какие же обязанности по занимаемой истцом должности он нарушил. Судья учел, что истец в период его увольнения находился в правовом статусе сотрудника милиции, который согласно п. «а» ч. 2 ст. 17 Закона о милиции проходит такой вид службы, как нахождение за штатом в распоряжении вышестоящего органа. Кроме того, в текстах комплекта документов, сопровождающих приказ об увольнении истца, нет ссылки на какие-либо нормативно-правовые акты с конкретно указанными нормами, которые он нарушил в плане невыполнения своих служебных обязанностей в период нахождения за штатом.
Более того, при реализации своего замысла уволить истца ответчик многократно нарушил запреты и не исполнил возложенные на него обязанности, которые установлены национальным законодательством. К таким нарушениям, послужившим для суда обоснованием признания увольнения незаконным, относится не только несоответствие закону его основания и причины, но и несоблюдение существовавшего в тот период порядка оформления процедурных стадий увольнения.
Перечислим несколько существенных ошибок работодателя (нанимателя), которые приводят к восстановлению на работе уволенного по инициативе работодателя (нанимателя) работника (служащего). К таким недопустимым ошибкам, вскрывшимся в процессе рассмотрения и разрешения судебного спора, следует в первую очередь отнести, исходя из рассматриваемого судебного прецедента, следующие нарушения норм общего и специального законодательства, которые совершил работодатель (наниматель):
1. Нарушил запрет о наложении на сотрудника внутренних дел любого дисциплинарного взыскания в период его болезни, который в тот период был установлен ч. 19 ст. 39 Положения о службе.
2. Нарушил запрет увольнения служащего в период его болезни (ч. 6 ст. 81 ТК РФ).
3. Не истребовал у сотрудника объяснение причин предполагаемого нанимателем нарушения подчиненным порядка выполнения своих должностных обязанностей. В нашем случае ответчик не выполнил обязанность, предусмотренную ч. 10 ст. 39 Положения о службе, которая гласит, что до наложения взыскания от сотрудника органов внутренних дел, привлекаемого к ответственности, должно быть истребовано письменное объяснение.
4. Не исполнил предписание п. 17.13 Инструкции — ответчик отказался направить истца до решения вопроса о его увольнении для освидетельствования на военно-врачебную комиссию.
5. Ответчик нарушил ряд норм о порядке проведения аттестации, в частности, скрыл от истца факт составления аттестационных документов и провел его аттестацию 29.07.2009 на заседании неправомочной комиссии и при его отсутствии. Тем самым ответчик нарушил требования п. 9.15 Инструкции. Кроме того, он утвердил аттестацию незаконным составом комиссии и не уполномоченным на то лицом.
6. Ответчик не уведомил истца о предстоящем увольнении, что был обязан сделать, исходя из правил п. 17.12 Инструкции, в котором сказано о необходимости применять форму уведомления, содержащуюся в приложении 15 к Инструкции. Таким образом, ответчик лишил истца возможности реализовать ряд его прав, содержащихся в нормативно-правовых актах, прежде всего, убедиться в законности увольнения и правильности его документального оформления, дав пояснение о наличии уважительных причин для возникновения инкриминируемых ему якобы допущенных им нарушений.
7. Ответчик не произвел с истцом полный денежный расчет при увольнении в порядке ст. 140 ТК РФ, не предоставил ему справку по форме 2-НДФЛ, а также не соблюдал общий порядок оформления прекращения трудовых отношений, изложенный в ст. 84.1 ТК РФ.
Однако уменьшение размера компенсации морального вреда по отношению к сумме, установленной в первом судебном процессе, послужило одним из поводов для истца в частичном оспаривании и повторного решения суда первой инстанции.

Итак, после очередного прохождения судов первой (райсуд) и второй (Мосгорсуд) инстанций стороны к 2010 году не были удовлетворены вынесенными постановлениями судей по следующим позициям.
Истец считал, что неправильно определен размер взыскания с ответчика денежного довольствия относительно уточненных им периодов и сумм с учетом сроков их перечисления ему как задолженности работодателя. Кроме того, размер компенсации нанесенного ему ответчиком морального вреда не соответствует ни российской, ни европейской практике возмещения психофизических затрат за участие потерпевшей стороны в столь длительных судебных процессах.
Ответчик, в свою очередь, считал, что он на основании решений и определений судов выплатил истцу суммы в большем размере, чем тот требует, хотя увольнение соответствовало требованиям служебно-трудового законодательства.
Заняв такие правовые позиции, стороны в третий раз обратились с жалобами на решение Тверского районного суда г. Москвы в кассационную инстанцию.

Определение от 22.12.2009 по делу N 33-31553 судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда

В этот раз судьи кассационной инстанции Мосгорсуда решили прекратить практику передачи этого спора на очередное рассмотрение райсуда, информировав стороны, что самостоятельно рассмотрят этот спор в полном объеме. Правда, для этого им потребовалось в совокупности с заслушиванием судьи-докладчика и представителей сторон спора не более 10 минут, что ярко свидетельствует о заранее сделанных ими выводах.
Примечательно, что судья-докладчик, ошибаясь в томах дела, начал с зачитывания резолютивной части решения от 24.03.2009 по делу N 2-660 и лишь после замечаний истца и ответчика исправился, взяв решение от 12.08.2009 по делу N 2-2944. Такая оплошность не отразилась на настрое остальных судей: они, не рассматривая и не вникая в содержание кассационных жалоб и возражений на них, а также пресекая попытки истца и ответчика в устной форме донести суть своих возражений, после минутного осмысления резолютивной части решения суда первой инстанции удалились в совещательную комнату для вынесения кассационного определения. А через пять минут они объявили, что с учетом ст. 361 ГПК РФ вердикт суда первой инстанции решено оставить без изменения, а кассационные жалобы без удовлетворения. Свое решение кассационная инстанция обосновала следующим образом.
Суд первой инстанции, удовлетворяя требования истца в части признания незаконным его увольнения как по п. «л», так и по п. «м» ч. 7 ст. 19 Закона о милиции и изменения основания его увольнении на п. «а» ч. 7 ст. 19 этого закона, исходил из того, что истец документально доказал свое отсутствие на работе по уважительной причине в день его увольнения и ответчик об этом знал, принимая противозаконное решение.
Доводы кассационной жалобы ГУВД по МО относительно обоснованности увольнения истца ввиду злоупотребления им правом не могут явиться поводом к отмене обжалованного решения в указанной части, поскольку истец был непрерывно нетрудоспособен в рассматриваемый период и у него отсутствовала обязанность предоставления работодателю больничных листов.
Что касается расчетов судом первой инстанции размера денежного довольствия, судебная коллегия считает их верными. В иных требованиях истцу и ответчику отказать.
Не удовлетворенный таким исходом дела ответчик обжаловал это определение кассационной инстанции, а с ним и последнее решение райсуда в первую по субординации надзорную инстанцию, которой в то время был президиум Мосгорсуда.

Надзорная инстанция (основания для передачи дела для рассмотрения по существу)

Действуя по правилам ст. 381 и 384 ГПК РФ, так называемый (адвокатами) судья-фильтр надзорной инстанции определяет: надзорную жалобу ответчика в части признания увольнения истца незаконным, изменения формулировки увольнения, взыскания денежного довольствия, оплаты вынужденного прогула, компенсации морального вреда передать вместе с делом для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции. При этом в вынесенном об этом определении судья высказала свое мнение: решение Тверского районного суда г. Москвы и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда подлежат отмене, а дело — направлению на новое рассмотрение в тот же районный суд в ином составе суда.
24 марта 2010 года судья надзорной инстанции Московского городского суда истребовал дело для рассмотрения президиумом. Определением судьи Московского городского суда от 28 апреля 2010 года надзорная жалоба ответчика с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции.

Рассмотрение дела N 44г-67 по существу надзорных требований

21 мая 2010 года президиум Мосгорсуда, рассмотрев в заседании истребованное гражданское дело, установил следующее.
!Из материалов дела усматривается, что истец с 17.03.2007 проходил службу в органах внутренних дел в должности начальника 6-го отдела Управления милиции по борьбе с правонарушениями в сфере потребительского рынка и исполнению административного законодательства ГУВД по Московской области в звании подполковника милиции. 31.01.2008 приказом N 87 л/с истец зачислен в распоряжение ответчика, а 12.12.2008 приказом начальника ГУВД по Московской области N 1362 л/с уволен из органов внутренних дел по п. «л» ст. 19 Закона «О милиции» (за грубое нарушение дисциплины).
Из заключения служебной проверки ответчика от 11.12.2008, представления об увольнении следует, что основанием для увольнения истца послужило его длительное отсутствие на рабочем месте в период с 19 апреля по 11 декабря 2008 года и непредставление документов, подтверждающих уважительность причин отсутствия. В заключении служебной проверки указывается, что Управление кадров ответчика направило истцу шесть писем, в которых ему предлагалось прибыть в Управление кадров с оправдательными документами об отсутствии на службе. Также отмечалось, что с апреля 2008 года истец присылает по почте письма с чистыми листами бумаги. Из ответов, полученных из городской поликлиники 62 УЗ САО г. Москвы и МСЧ ГУВД по Московской области, следует, что истец за медицинской помощью не обращался, листки нетрудоспособности ему не выдавались. Тем не менее, из представленных листков нетрудоспособности следует, что истец с 19.04.2008 по 15.12.2008 был временно нетрудоспособен. Данные доводы надзорной жалобы заслуживают внимания, так как в материалах дела имеются два противоречащих друг другу ответа из городской поликлиники 62 УЗ САО г. Москвы.
Суды противоречия между материалами дела не устранили и ответам оценку не дали, как не дали оценку изложенным в ответах обстоятельствах и не проверили, к какому медучреждению прикреплен истец и где находится его амбулаторная карта.

Аргументы для удовлетворения требований ответчика

Так, согласно ответу на запрос от заместителя начальника УК ГУВД по Московской области от 29.10.2008 N 377 заместитель главного врача по КЭР городской поликлиники 62 УЗ САО г. Москвы сообщил, что листок нетрудоспособности истцу с 19.04.2008 не выдавался, амбулаторной карты в поликлинике нет.
Свое отсутствие на работе в период с 25.04.2008 по 28.04.2008 истец подтвердил справкой N 619 от 28 апреля 2008 года, выданной Павло-Посадской ЦРБ о том, что в указанный период он находился на лечении с диагнозом ОРЗ.
Между тем в соответствии с п. 1 Порядка выдачи медицинскими организациями листков нетрудоспособности, утвержденного Приказом Минздравсоцразвития РФ от 01.08.2007 N 514, документом, удостоверяющим временную нетрудоспособность граждан и подтверждающим их временное освобождение от работы, является листок нетрудоспособности. Таким образом, указанная справка не является документом, подтверждающим временное освобождение от работы. Данное обстоятельство судами при рассмотрении дела учтено не было.
Из имеющихся в материалах дела копий листков нетрудоспособности усматривается, что имеются листки нетрудоспособности, открытые истцом в одном лечебном учреждении при наличии у него незакрытых листков нетрудоспособности в другом лечебном учреждении. Причем 15 больничных листов истцу выданы разными лечебными учреждениями Москвы: медсанчасть N 2, горполиклиники N 62, N 218, N 39, поликлиника N 1 г. Павлово-Посад.
Действительность периодов нетрудоспособности истца судами не проверялась, как не проверялось и то, выпадали ли из этих периодов дни, когда истец должен был приступить к работе. Судами не выяснено, по какому графику истец должен был работать, а также не проверены иные обстоятельства, имеющие значение для данного дела. Доводы ответчика о злоупотреблении правом со стороны истца надлежащим образом судами не проверены, а выводы судов не подтверждаются материалами дела.
Кроме того, согласно ст. 228, ч. 1 ст. 230 ГПК РФ в ходе каждого судебного заседания суда первой инстанции составляется протокол в письменной форме. Постановленное решение суда датировано 12.08.2009, а протокол судебного заседания, в котором судом было постановлено решение, датирован 18.08.2009, в процессуальном порядке данное несоответствие не устранено. Значит, решение суда от 12.08.2009 законным и обоснованным признано быть не может, так как постановлено с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

Аргументы для отказа в требованиях ответчика

Между тем согласно ответу на запрос самого истца без даты заместитель главного врача по КЭР городской поликлиники 62 УЗ САО г. Москвы сообщил, что истцу выдавались листки нетрудоспособности ВО 5085920, ВО 5086723 с освобождением от работы на период с 12.08.2008 по 25.09.2008, в связи с чем просил информацию, изложенную в письме на имя заместителя начальника УК ГУВД по Московской области от 29.10.2008 N 377, считать ошибочной.
Удовлетворяя исковые требования истца в части признания увольнения незаконным и изменении формулировки увольнения на п. «а» ч. 7 ст. 19 Закона РФ «О милиции» (по собственному желанию), суд исходил из того, что увольнение истца произведено без законных оснований и с нарушением порядка увольнения. Представленные истцом документы свидетельствуют о его нетрудоспособности в период с 19.04.2008 по 15.12.2008, в том числе в день увольнения (12.12.2009), что является основанием для признания причины отсутствия истца на работе в данный период уважительной.
При этом суд указал: о своем заболевании истец сообщил письмом, которое поступило ответчику 11.12.2008, что подтверждается представленными ответчиком документами; на момент издания приказа об увольнении ответчик знал о болезни истца. Непоступление самих документов, подтверждающих временную нетрудоспособность истца, не является основанием для отказа истцу в удовлетворении иска.
Разрешая спор, суд не нашел оснований для изменения формулировки основания увольнения истца с п. «л» на п. «м» ст. 19 Закона РФ «О милиции» (за совершение проступка, порочащего честь сотрудника милиции). Разрешая требования истца относительно взыскания денежного довольствия за период с 17.03.2007 по апрель 2008 года и в части взыскания денежных средств за время вынужденного прогула, суд исходил из признания ответчиком того обстоятельства, что указанные денежные средства истцу не выплачены.
Кроме того, суд пришел к выводу, что подлежат частичному удовлетворению требования истца о компенсации морального вреда, причиненного незаконным увольнением, невыплатой денежного содержания, в размере 1 000 руб.

Выводы надзорной инстанции

Несмотря на наличие оснований для отмены решения суда, суд кассационной инстанции решение суда оставил без изменения, в связи с чем определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22.12.2009 также не может быть признано законным.
Вместе с тем одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло быть оспорено. Правовая определенность предполагает уважение принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды разрешенного дела, который закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу решения только в целях проведения повторного слушания и принятия нового решения. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок и неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Отступления от этого принципа оправданы, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера.
Постановлением Пленума ВС РФ от 12.02.2008 N 2 разъяснено (п. 6), что отмена или изменение судебного постановления в порядке надзора допустимы лишь в случае, если без устранения судебной ошибки, имевшей место в ходе предшествующего разбирательства и повлиявшей на исход дела, невозможны восстановление и защита существенно нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защищаемых законом публичных интересов.
В ходе данного судебного разбирательства в президиуме Мосгорсуда стороны в своих объяснениях сообщили, что решение суда по настоящему гражданскому делу исполнено и взысканные в пользу истца денежные суммы ответчиком выплачены. Для восстановления и защиты нарушенных прав и законных интересов ответчика достаточно собственно констатации президиумом факта незаконности вышеупомянутых судебных постановлений по данному делу.
Поэтому предусмотренные ст. 387 ГПК РФ основания для отмены или изменения решения суда и определения судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда от 22.12.2009 в настоящем случае отсутствуют, а надзорная жалоба подлежит отклонению.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 388, 390 ГПК РФ, президиум Мосгорсуда постановил: решение Тверского районного суда г. Москвы от 12.08.2009 и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22.12.2009 оставить без изменения, а надзорную жалобу ответчика — без удовлетворения.
Напомним, что на основании ст. 391 ГПК РФ постановление суда надзорной инстанции вступило в законную силу со дня его принятия.

Анализ постановления суда надзорной инстанции и комментарий

Из изложенного выше содержания постановления суда надзорной инстанции можно сделать следующие краткие выводы.
Подача возражения в надзорную инстанцию не имела в тот период никакого доказательственного значения, несмотря на охватывающие и надзорную инстанцию нормы ст. 55, 56 и 68 ГПК РФ. К тому же возражение как процессуальный документ на надзорную жалобу тогда не было предусмотрено в ГПК РФ. Из порядка рассмотрения жалобы, определенного в ст. 381 и 386 ГПК РФ, следовало, что только лица, явившиеся в судебное заседание, вправе дать объяснения по делу, а поступившие возражения рассмотрению не подлежали.
До сих пор ГПК РФ устанавливает безграничную возможность личного усмотрения «судьи-фильтра» в решении поданной надзорной жалобы. Он может не передать ее на рассмотрение президиума по любым субъективным соображениям. Если он даже решит ее передать на рассмотрение президиума, то может в своем определении сориентировать судей на то или иное решение дела. К тому же «судья-фильтр», как правило, является и докладчиком дела на президиуме, причем нередко он избирательно преподносит фабулу дела, акцентируя внимание судей только на заинтересовавших его обстоятельствах спора. А ведь судьи даже поверхностно не ознакомлены с делами и воспринимают их на слух только в день заседания. Эти и другие подобные факторы негативно влияют на содержание постановлений. Вот и президиум Мосгорсуда в рассматриваемом деле вынес сложно объяснимое с позиции законности решение, спорным образом применив принцип правовой определенности.
Как известно, для подачи жалобы в Европейский суд по правам человека достаточно прохождения двух инстанций — первой и контролирующей, когда решение суда (если оно не отменено полностью) вступает в законную силу. ЕСПЧ в своих выводах о деятельности многостадийных надзорных инстанций в России указал, что надзорная инстанция нужна в крайне редких случаях, когда требуется защита охраняемых законом публичных интересов. Это предписание нашло свое отражение в измененной ст. 387 ГПК РФ, из которой, тем не менее, не удалили иные основания для продолжения деятельности надзорных инстанций. Таким образом, основания для отмены решений поднадзорных судов в несколько измененном виде остались все те же: существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, в частности, юридических и физических лиц.
В рассмотренном президиумом Мосгорсуда 21.05.2010 деле N 44г-67 (по выводам судей) присутствуют существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела: заявитель надзорной жалобы указал, что нарушены его законные права на увольнение работника за прогул. Но выраженное в мотивировочной части постановления мнение судей президиума о процессуальных нарушениях, допущенных поднадзорными судами, противоречит резолюции. Вскрытые нарушения законов как бы не имеют правового значения — в резолютивной части они не нашли воплощения. Возникает естественный вопрос: ради чего они были озвучены в судебном процессе и изложены в мотивировочной части?
В итоге ни решение, ни определение поднадзорных судов, признавших увольнение незаконным, не отменены и не изменены, то есть допущенные нарушения были как бы узаконены президиумом Мосгорсуда. Следовательно, эти «антизаконные» судебные акты дважды вступили в законную силу и их нужно своевременно исполнять, исходя из требований ч. 2 ст. 13 ГПК РФ.
Но если решения незаконны, неправомерны, их нужно было отменять и производить поворот их исполнения. Это очень проблематично (см. правила ст. 445 ГПК РФ и ст. 397 ТК РФ). Идя по пути наименьшего сопротивления, во избежание проблем, связанных с возложением на себя контроля за исполнением поворота принятого решения, надзорная инстанция Мосгорсуда не стала восстанавливать нарушенные (якобы) права ответчика.
Отсюда следует одно из двух: либо президиум сам существенно нарушил нормы процессуального права, либо никаких нарушений в действиях подконтрольных судов нет.